Сказки про девушку

Нарядил, разукрасил везир свою чёрную дочь и отдал её за падишаха. Отдать-то отдал, но из какого пальца у неё может заструиться свет, если на всех десяти пальцах дочери черного везира чернота! Аллах, не дай испытать на себе их зло! Раньше она улыбалась даже рабыням, теперь пришло её время, и на каждого она разными уловками и хитростями посадила черное пятно. Больше всех досталось сиротке, хуже всех пришлось сиротке... Стала она чернее чёрного — водой из сорока рек и то не отмоешь. Недаром учат: наговор опасен, как горные стремнины! Осрамила мачеха сиротку даже в глазах родного отца и добилась — падишах прогнал от себя дочь.

Узнала об этом его жена. Решила она извести и сестру мужа и послала ее в город. Но девушка была умная. Она узнала о проигрыше брата и решила перехитрить хана. Поймала она мышонка и отправилась в город. Пришла к хану, вызвалась играть с ним. Хан согласился. Как только он пустил кошку, девушка показала ей в рукаве мышонка. Кошка бросилась в ее сторону, и свеча повалилась в сторону хана. Играли еще и еще раз. Хан проиграл не только свое состояние, придворных, но и самого себя.

Падишах был на охоте. Увлекшись, он задержался в одном месте, богатом дичью. А в это время дочь пастуха родила сына с дочерью. И на самом деле дети были с золотыми кудрями и с лучезарными лицами, похожими на солнце, освещающее мир. У каждого ребенка между бровями была большая черная родинка.

Жил когда-то вдовец, и у него была дочь Мария. После того как умерла мать Марии, отец долго не женился, а потом взял себе новую жену — вдову с дочерью. Вскоре после этой женитьбы отец Марии умер, и девушка осталась жить с мачехой. Мария была добрая и трудолюбивая, совсем не такая, как дочь мачехи, Хосепа. У Марии любое дело спорилось, а Хосепа портила всё, за что бы ни бралась. Мать Хосепы это знала, однако всегда защищала и хвалила не падчерицу, а родную дочь. Хосепа стала из-за этого гордой и заносчивой.

Отправился как-то юноша в горы, идет мимо того дерева, смотрит: все дерево персиками усыпано, крупными, красными. Ветер вокруг дивный аромат разносит. Далеко ушел юноша, камень рубит, а в нос ему персиковый аромат бьет, дразнит. Время было как раз шестой месяц. Солнце жар разливает — яд ядовитый, камни — железо раскаленное, ноги жгут. А у Вана туфли дырявые, голову прикрыть нечем. Тростниковой шляпы и то нет. Скоро полдень. Все парни ушли тень искать, а Ван знай камень рубит, рукам отдыха не дает. Рубил, рубил, аж в голове помутилось, в глазах зарябило. Прислонился он к камню и не заметил, как уснул. Уж и не знаю, сколько времени он проспал, а как проснулся, такое блаженство почувствовал, словно в прохладной воде искупался. Открыл юноша глаза, смотрит — тень над ним. Не зонт его от солнца укрыл, ветви частые да листья густые. Персики румяные на ветках висят, не по одному — по два. Аромат дивный вокруг разливается. Листва колышется, прохладу навевает. Ван мигом вскочил, а сам думает: «Кто это ветку такую большую срубил да в землю воткнул?»

Медленно брели по лесу двенадцать усталых девушек. Боги сжалились над ними и привели их во владения старой великанши-людоедки Сантаман. Превратившись в женщину, Сантаман вышла навстречу девушкам; она привела их в свой дом и стала заботливо ухаживать за ними.

Шло время, и его жена становилась всё более задумчивой и рассеянной. Ну такой рассеянной, что и представить себе не можете. Словно нарочно. Она забывала дать поесть детям, и они ходили грязные и оборванные. Дома всегда было не прибрано, везде полно мусору. Рабы, без доброго хозяйского глаза, отлынивали от работы, да только и делали, что ссорились между собой. А сама хозяйка, босая, в рваном платье, с растрёпанными волосами, целыми днями спала.

Принц над своей жестокой судьбой не властен — ночью он превращается в змея. Каждый раз, когда он шёл под венец, он разводил костёр пожарче и говорил жене: «Сбросим кожу вместе». Змей бросал кожу в огонь, а жена должна была бросить в огонь свою сорочку; тут он и душил её. А ты сначала надень на себя сорочку, потом мужскую рубашку, а потом ещё три сорочки — ведь у змея всего три кожи; как он снимет третью, так и обнажится. Тут ты накинь на него рубашку, что на тебе надета — и он освободится от заклятия.

И на этот раз девушки начали петь и танцевать, а дочь шаха, задумавшись, сидела под деревом и вслух сетовала, что нет в ее жизни никакой радости. Вдруг с неба спустился орел, подхватил ее и унес. Никто этого даже не заметил. Летел орел над горами, над долами, а девушка не смела ни вздохнуть, ни охнуть. Наконец долетел он до леса, опустился там, положил девушку под дерево и исчез.